Коммунальное чтиво снято криво

[Kloga]

Давно подумывал, что надо сделать здесь такую же тему, как у Винсента о своем полнометражном детище, а тут и повод подвернулся. Ровно 5 лет назад, 30 марта 2011 года я начал снимать свой первый полнометражный фильм. На самом деле, до начала основных съемок прошёл ещё практически целый год, но именно в 2011 году пару строчку в сценарии наконец-то можно было подчеркнуть - "отснято". Вообще же началась история моего фильма значительно раньше…
Примечание: текст вышел довольно объемным, но я долго писал и переписывал, стараясь сделать повествование максимально интересным.

2007
Не смотря на то, что в этом году у меня уже появилась видеокамера, снимал я на неё тогда мало и всякую фигню. Зато стопками поглощал разные книги о теории кино, много игрался с монтажом и писал сценарии, на что тогда у меня было очень много времени, потому что я ещё был школьником. На школу как основной плацдарм и был рассчитан небольшой сценарий «Коммунальный абзац» - на тот момент мутная, скомканная белиберда на 8-10 тетрадных листах, рассчитанная на средний метр (то бишь полчаса с небольшим). По счастью, идея была отложена – вряд ли в тех условиях у меня вышло бы что-то путное, а идея казалась мне хорошей, но недоразвитой, а значит требовалось долго и существенно переписывать.

2008
Попытки превратить несколько тетрадных листов в сценарий полнометражного фильма в том году особым успехом не увенчались – стремительными темпами надвигался выпускной класс, и надо было поднажать на учебу (что у меня даже вышло). Тем не менее, надежда, что фильм можно будет снять в школе и окрестностях меня не покидала, были присмотрены актеры на главные роли. Один из них, Михаил Бондарев, мой лучший друг с первого класса, эту роль таки получил, но обо всем по порядку. Летом 2008 года я впервые побывал на настоящем, международном кинофестивале и до меня вдруг дошла простая истина, которая школьнику даже с расширенным кругозором шаблон раздвинула неслабо. Оказалось, что по всему миру люди снимают независимое кино своими силами, без больших бюджетов, формализма, звезд в главных ролях, но при этом – имея возможности это кино показывать-таки почти в любой точке мира. Были бы желание и люди, которые готовы это кино показать на своем фестивале. Так, на 6-й Международный Ирпенский кинофестиваль в том году было прислано 168 фильмов из 40 стран мира.

2009
С успехом закончив школу, сдав внешнее независимое тестирование и поступил в Донецкий национальный университет на престижную специальность «Международные отношения». Это немало сломало шаблон моим одноклассникам и знакомым, ведь оказалось, что хорошее знание английского языка и сданное тестирование по таковому открывают ни чуть не меньше интересных дверей, чем математика, которую сдавали почти все (в противовес 4 людям, сдававшим английский). Там я проучился два месяца и… загремел в больницу с порванным легким. У меня и до того было крайне растерянное, апатическое настроение (на фоне того, что я уже два года как не мог дописать детскую повесть, за которую даже в недописанном варианте получил поощрительную премию в конкурсе от крупного украинского издательства), а уж когда я понял (уже через несколько дней, по сути), что из жизни выпадает целый год… Наверное, это можно назвать депрессией. Даже более-менее поправившись я целыми днями валялся дома. Выйти из кризиса помог отличный фильм Джоша Беккера «Лунатики: История любви», а также то, что имея на руках столько свободного времени не дописать сценарий было бы преступлением.

Дописал я его, кажется, от руки (всегда пишу хотя бы часть чего угодно от руки – мне так проще и вдохновенней; между прочим, даже этот текст отнюдь не с пустого места набирается), сидя на диванчике и поглядывая фильм Альберта Пьюна «Часовой механизм» (Ticker). Когда на экране показался Питер Грини, мне сразу вспомнилась обессмертившая его роль в «Криминальном чтиве» Тарантино (Zed’s dead baby, Zed’s dead) и вдруг меня осенило – «Коммунальное чтиво»! Радость по поводу эффектного (хоть и вторичного) названия была недолгой – буквально когда весь сценарий был вбит в Word, отредактирован и готов к печати я отвлекся на телевизор, по которому почему-то шло НТВ. А по нему шла серия унылого документального сериала в не лучших традициях шокументалистики «Профессия репортер», которая называлась… Я думаю, вы и так поняли как. Посидев ещё два часа над своим детищем, перечитав его и хорошенько подумав я решил добавить к названию ещё два слова.

«Коммунальное чтиво написано криво».

Сценарий с таким названием на титульном листе (который ныне стерся так, что поверх него я доклеил ещё один) был, наконец напечатан. 63 страницы формата А4 в упор не хотели скрепляться обычным канцелярским стэплером, так что были использованы строительный и желтый резиновый клей. Не считая первой и последней страницы, в таком виде моя режиссерская копия держится до сих пор.

2010
Потихоньку воспрянув духом и восстановив силы, весной я решил съездить в Харьков на студенческую социологическую конференцию (куда до того уже пару раз ездил школьником, чтобы приноровиться к научной работе). Параллельно, через знакомых я смог на день пролезть как пятый подползающий по реквизиту на съемочную площадку «Дау» Ильи Хржановского, воздвигнутую (иначе не скажешь) на территории закрытого бассейна «Динамо». Соприкосновение с кинематографом в его высокобюджетном и профессиональном виде, впрочем, было очень полным. Так, для сохранения аутентичной атмосферы объект был не просто декорацией – там жили и работали люди, на месяца погруженные в атмосферу 1940-х гг. Даже для того чтобы выполнить одну простую функцию надо было пройти гримера (который спрятал мою, уже тогда нехилой длины шевелюру под безразмерную кепку) и костюмеров (которые одели мне поверх делового костюма комбинезон а-ля Майкл Майерс и выдали мне обувь 1940-х, едва найденную на мой огромный размер ноги).

Было полное ощущение путешествия во времени – из современного Харькова я переместился в монументальный научно-исследовательский институт сталинских времен. Ни единой современной вещи, почти ни единой детали, выдававшей бы в этом декорацию – подлинные люди, вещи (что не было добыто – изготовлено на заказ), чай в буфете, воду для которого кипятили на примусе, папиросы Герцеговина-Флор, с точностью воссозданные для фильма.

С одной стороны, – о какой фальши в таких условиях может быть речь? Массовка в этом фильме не играла – она реально жила на площадке месяцами. С другой – я понимал что никогда не смогу так работать, даже если бы имел возможность – мне не хватило бы самоконтроля держать в голове такой комплекс, наверное, а именно это и есть, ИМХО, главная функция режиссера – держать в голове весь фильм на всех стадиях его производства. Хржановского я не застал - на тот момент он уехал в Москву, координироваться с продюсерами. Фильм, впрочем, в его отсутствии никуда не делся – на том этапе он уже существовал как целостный организм и, скорее всего снимал себя сам – как я потом узнал, где-то на площадке умудрились спрятать ещё и скрытые камеры, чтобы не упустить ни йоты созданного мира, так что не удивлюсь, что когда «Дау» выйдет я ещё и найду себя в какой-нибудь сцене, крохотный кадр человека, которого уже во многом нет, путешественника во времени, который (увы) не сможет крикнуть себе прошлому, предотвратив хотя бы одну из многочисленных ошибок. Такова жизнь. Ты можешь вернуться в прошлое, но изменить тебе его не дадут.

Иногда мне кажется, что я соревнуюсь с «Дау». Что выйдет раньше – мой фильм, или долгострой Хражновского, который до сих пор на стадии пост-продакшна (шутка ли – 200 часов отснятого материала)? Даже не знаю. Пока и у того, и у того на IMDb вместо года выхода – четыре вопросительных знака…

Лето ознаменовалось ещё одним интересным событием – на очередном, 8-м, Ирпенском кинофестивале я был уже не просто зрителем, а победителем. Победителем конкурса сценариев, призом которого было полупрофессиональное производство фильма силами всех заинтересовавшихся участников, организаторов, гостей фестиваля. По сути – что-то вроде мастерской Санденса, где можно было набраться бесценного опыта, общаясь и консультируясь с людьми, чьи фильмографии были полны успехов – больших и малых. Съемочный период был, в целом, очень вдохновенным, запоминающимся и радостным событием, которое подпортила лишь одна маленькая деталь – камера глюкнула на одном из мини-дисков, потрепав материал, который все же удалось вытащить специальным софтом. Я надеялся, что это брак диска, но как покажут последующие события, все было куда сложнее и хреновей…

Ну а осень и зима снова ознаменовались первым курсом, но уже не генеральной репетицией, а настоящим, с первой сессией (и первыми седыми волосами от неё же, кстати) и прочими студенческими ништяками. Как говорится, все, что ни делается – делается к лучшему – не пропусти я год, у меня бы не было бы многих хороших друзей и музы, которая продолжает вдохновлять даже спустя 6 лет.
В декабре 2010 года я был особо креативным: обзаведясь несколькими новыми членами съемочной группы я снял несколько короткометражек, одну из которых до сих пор могу смотреть хотя бы без стыда – «Those Old Trailers». Вдохновение вполне способно на подвиги – я не знаю как, но за один неполный день мы со Славой Пустоваловым отсняли два короткометражных фильма, и «Трейлеры» были почти чистой импровизацией – от изначального сценария остались две строчки в то время как 99% происходящего в кадре и даже за ним (закадровый голос начитывался сразу же по ходу съемок) мы соорудили из того что было под руками и вдохновения от «Грайндхауса» и «Фильма жареного по-кентуккийски» Лэндиса. Заодно Пустовалов был назначен как актером, так и композитором – как оказалось, музыку он писал давно и она была замечательна. С таким набором и целой небольшой когортой потенциальных кандидатов на роли я встертил…

2011
Оклемавшись после зимней сессии, я стал строить более или менее наполеоновские планы по поводу полнометражного фильма. 26 января начался пре-продакшн. Начался он с того, что коробка из-под конфет с символическим названием «Шедевр» (не волнуйтесь, это очень грустная шутка) начала наполняться хламом, который с минимальными усилиями можно было превратить в необходимый реквизит. Параллельно я начал записывать звуковые эффекты и, вспомнив скудные но наличествовавшие навыки скульптора, занялся конструированием тестового спецгрима.
В марте я затесался добровольцем снимать День Исторического Факультета – традиционный праздник, который ни один факультет кроме нашего не празднует с таким количеством интересных и самобытных традиций. Мной руководило желание ощутимо попрактиковаться как оператору, снимая как с руки, так и со штатива, но кроме того я точно знал, что традиционный футбольный матч между командами преподавателей и студентов как нельзя лучше подойдет для пары-тройки кадров идущего по телевизору в фильме матча между двумя местечковыми футбольными командами – завалить эти кадры имея запас в более чем час материала было нереально. Так что 30 марта стало вполне официальной датой начала съемок моего фильма.

Лето 2011 года назвать особой продуктивным, увы, было нельзя – снятая на 8-м Ирпенском кинофестивале (и доснятая уже весной 2011 года) короткометражка «Ночь напролёт» может и не потерпела полный крах на премьере, но результат оказался совершенно неудобоваримым. Частично в следствии монтажных опытов, большая часть которых стала учебой на ошибках, но преимущественно из-за того, что сценарная заявка на полнометражный фильм была общими усилиями сокращена до короткого метра, который сократился ещё вдвое когда стало понятно, что доснять это чудовище в полном объеме до 9-го Ирпенского кинофестиваля не будет никакой возможности. По инерции я ещё как-то смог заниматься пре-продакшном до конца лета и чуток воспрял духом аккурат к осени.

Осенью и зимой до меня, на фоне провала «Ночи напролёт» наконец доходит, что «Чтиво» будет, не смотря на минимум локаций и персонажей (как мне тогда казалось) действительно трудно снять. Для этого надо было подготовить хотя бы необходимый производственный минимум и спланировать если не все до мелочей, то хотя бы отдельные мелочи в полном объеме. К концу года было закуплено довольно ощутимое количество реквизита, кое-что из осветительных приборов, но главным достижением стала находка основной съемочной площадки – мой друг и одногрупник Михаил (не путать с одноклассником Михаилом, который через несколько страниц текста снова вернётся в действие), как оказалось переживал в минимально на тот момент переделанной бывшей коммуналкой с отличной планировкой, замечательно подходившей фильму.
К концу года я уже окончательно понял, что не хочу снимать свой фильм 15-20 лет и потому будет, наверное, целесообразно, снимать, подбирать актеров и монтировать одновременно, в свободное от учебы время, как Питер Джексон снимал свой «Плохой вкус». Где снимать было понятно, оставалось найти кого.

Тем временем мои собственные актерские способности получили какое-никакое воплощение, как и одна из многих «мечт идиота» - появиться в фильме Нолана о Бэтмене. Когда Нолан и Ганс Циммер поняли, что набрать хор в десятки тысяч человек нереально даже для их бюджета они сделали шикарный ход конем и объявили акцию, где каждый желающий по интернету мог записать вокал для хора, звучащего в нескольких сценах и таки образом засветиться в фильме. Десятки репетиций и дублей и вот, мой охрипший голос микширован где-то среди тысяч других в «The Dark Knight Rises», причем с вероятностью в 90% в сцене, где это невпопад орут многочисленные заключенные тюрьмы «Яма». Я бы не был так уверен, но Warner Bros. сверяли добавление этого факта на IMDb почти месяц (обычно тогда хватало одной-двух недель, а сейчас и менее того) и мне явно помог тот факт, что всю цифровую документацию для этой акции я подписал тем же вариантом имени, под которым я и значусь на IMDb.

2012
В феврале специально отведенной полки в шкафу и одной коробки от конфет «Шедевр» перестало хватать для всего накупленного, натасканного и сделанного для фильма реквизита. Параллельно я занялся активным кастингом и уже к концу месяца у меня было нечто среднее между павильоном и локацией, приблизительный план действий и как минимум пять подписавшихся на это дело актеров (даже не считая меня самого), то есть то, что было у Раими на момент начала съемок «Зловещих мертвецов». Оставалось ждать подходящего хотя бы одному из актеров, мне и менеджеру по локации Мише дня. Пока ждали – потихоньку оборудовали локацию, превращая её в мини-студию, докупали реквизит, а 20-21 марта я опробовал один из немногих неоспоримых плюсов моей старой камеры Sony 2007 года – возможность снимать в настоящем 16:9, пусть и не в Full HD.

Наконец, 23 марта свершилось – первый полноценный съемочный день. В главной роли – чрезвычайно талантливый и многогранный человек по имени Ярослав, который знает больше языков чем я снял смотрибельных фильмов (да, это снова грустная шутка, он знает как минимум 5, а ещё учил китайский), который умудрился в свой первый съемочный день стать ещё и каскадером, несколько раз грохнувшись на пол в обнимку с гладильной доской. Отснято было, по сути, всего 6 минут материала, но это очень ощутимые и дорогие мне шесть минут. Оглядываясь назад я могу сказать, что 23 марта 2012 – один из немногих дней в моей жизни, когда я чувствовал себя по-настоящему счастливым. Поток счастья и вдохновения не был сравним ни с чем доселе и его хватило достаточно надолго, даже не смотря на то, что на этом активность в марте, по сути, ограничилась.

Апрель, впрочем, принес немало интересных сюрпризов. Так, назначенный на 6-е апреля съемочный день вроде бы и должен был сорваться, т.к. не получалось выехать у Ярослава, однако в тот момент я не пожалел что назначил его, на всякий пожарный, script supervisor’ом, поскольку Ярослав подсказал сразу кучу кадров, которые мы можем снять без людей вообще и вместо простоя мы с Мишей умудрились отснять 20 минут самых разных пейзажей, крупных планов, а также двух монтеров, которые приходили ставить интернет и настраивать роутер – обратив внимание что такую фактуру ещё поискать я благополучно снял их в ролях грузчиков. Ещё один «sudden actor», как я называю людей, которые неожиданно стали актерами в последний момент стал заместитель командира аварийно-спасательного отряда МЧС с редкой фамилией Иванов. Он курировал крайне эффектный снос двухэтажки, который я спонтанно побежал снимать 10 апреля, понимая, что такие кадры лишними уж точно не будут. После ещё пары крупных планов 13 апреля мы стали планировать тщательней и плодом планирования стал третий полноценный съемочный день – 20 апреля. Это был первый день, когда, обнаружив в сценарии дыру я заткнул её импровизацией внеся правки прямо по ходу действия и снимая кадр полностью по раскадровке. Остаток апреля обошелся без съемок, но простоем назвать эти несколько дней тоже нельзя – помимо продолжения экспериментов со спецгримом мы с Мишей тягаем туда-сюда разнообразное крупногабаритное доробло, перевозя его из точки А в точку Б на общественном транспорте и осваивая подвал дома в качестве склада и потенциальной декорации.

Май можно назвать ударным и поворотным – съемочных дней было всего два, но они были длительными и продуктивными, т.к. летом возможностей для съемок не подворачивалось никаких, а значит надо было опережать призрак графика. По счастью, помимо Ярослава в съемках на сей раз участвовало ещё и пополнение актерского состава в виде двух замечательных девушек. Не смотря на то, что я уже снимал женские роли для короткометражек, наиболее ощутимой разница работы с актерами и актрисами становится именно в более длительной перспективе. Поскольку техническая сторона фильма держалась на мне на 80%, а сложность повысилась, как вторые режиссеры неслабо выручили и Ярослав, и Миша, которые дополнительно работали с актерами и реквизитом, пока я возился с камерой, проводами, штативом и необходимостью установки всего этого барахла в узких коридорах с нескольких разных ракурсов. Между кадрами.

Возможно заслуженный отпуск продлился у съемочной группы вплоть до сентября 2012 года. Пауза была использована для того, чтобы окончательно утвердить на одну из ролей моего школьного лучшего друга и студента-медика (а ныне уже доктора медицинских наук) Михаила Бондарева. 21 сентября были отсняты его удачные кинопробы, которые я подумывал включить в фильм, но по какому-то недоразумению они полностью были утеряны. Остаток месяца снова был потрачен на реквизит и приведение локации в божеский вид, после чего 5 октября состоялся довольно грандиозный 7-й полноценный съемочный день. Он же первый когда начались проблемы с декорациями – придя в квартиру я обнаружил на том месте, где мы уже начали снимать в начале марта здоровенный шкаф, которого там очевидно не было в предыдущих кадрах. Да что там кадрах, его не было ещё пару дней назад! Вместе с прибывшим Ярославом вносится ещё одна поправка в сценарий – шкаф становится частью действия и большой неожиданностью для персонажей. Поскольку с тех пор интерьер квартиры претерпевал самые разные непредусмотренные метаморфозы, снимать сцены где персонажи обращают на это внимание стало отработанным защитным механизмом а потом, внезапно, и целым subplot’ом фильма. Ещё один механизм, изобретенный в тот же день – посменные съемки, которые совмещали актеров в рамках одного дня даже если их графики не пересекались никак. Опробовано было на Ярославе и Бодареве (во избежание путаницы придется называть одного из Михаилов по фамилии), после чего большая часть октября и ноября была потрачена, преимущественно, на огромное количество других проектов и подработку, тоже связанную с аудиовизуальным производством – подрабатывал дополнительным оператором на хоккейном матче. Заодно практиковался в режиссуре «исподтишка», протаскивая на задний план прямых трансляций всякую забавную ерунду.

Ноябрь показался коротким и мучительным – большую его часть сожрала катастрофа под названием «The Prisoners Dilemma» - снятый как задание по одному из предметов короткометражный фильм о тюрьме, на который была временно перемещена практически вся съемочная группа «Чтива» был до издевательства изнурительным во время съемок и возможно ещё более – для просмотра. Один съемочный день для «Чтива» 10 ноября всё же был выкроен, снимался Бондарев, который в «Дилемме» сыграл также главного антагониста. Тюрьму мы снимали в огромных бесхозных помещениях филологического и физического факультета университета, а также в подвале нашей основной на тот момент студии. Как и «Ночь напролёт», «Дилемма» стала работой над ошибками… Путем совершения всех возможных ошибок – импровизированный кастинг не работал на фоне весеннего обозрения, написанный и переписанный на ходу текст оказывался неразборчивым из-за проблем со звуком и как будто этого всего было мало камера опять начала глючить, «зажевывая» диски и выбрасывая их в мои руки якобы пустыми. На самом деле, большую часть материала удалось спасти а я, в результате стал почти что мастером восстановления данных с изуродованных компакт-дисков любого объема. Это было очень кстати, т.к. камера не собиралась переставать глючить – она только начинала. Не смотря на весь этот бардак, от съемок «Дилеммы» осталось много хороших, приятных воспоминаний о совместном приключении с друзьями. А ещё - куча материала, который был слишком хорош для того отстоя каким был этот фильм – с тех пор я стараюсь использовать весь рабочий материал этой образины «в мирных целях», монтируя вошедшие и невошедшие кадры в другие работы.

Анализируя, что же стал причиной провала я обнаружил помимо кучи принятых к сведению ошибок странное совпадение – в наиболее хреновых моих фильмах либо не было Аскольда Тутылопыдырского, либо он был там слишком близок к тому, чтобы быть увиденным. Аскольд – это отдельная хрень моего творчества – это имя светится в 90% всего что я делаю и я честно не смогу даже сказать почему и как этот персонаж вообще пришел в мою голову. Единственные две закономерности, которые я заметил: во-первых если его всунуть в фильм – это, конечно, не панацея, но на какую-никакую удачу работает; а во-вторых даже намеки на то как он выглядит тоже могут негативно повлиять на судьбу работы. С тех пор Тутылопыдырский стал не только основным связующим звеном моих вымышленных «коммунальных вселенных», но ещё и игрой в прятки с самим собой и внимательным зрителем.

Декабрь оказался не менее занятым, чем ноябрь – как ни парадоксально, но после «Дилеммы» на меня посыпались разные заказы на съемку похожих короткометражек – так, дебютировали в режиссуре играющая одну из главных ролей в «Чтиве» Лена Милославская и композитор Слава Пустовалов. Между всем этим я успевал проводить какие-то эксперименты по спецгриму.

2013
Невероятно сложный год во многом был мной пережит именно благодаря съемкам фильма, хотя и они были сложными. Уже 1 января я попытался задать какую-никакую планку, усевшись за монтаж фильма и сделав черновые варианты пары моментов, посмотрев которые актеры могли бы понять, куда им двигаться дальше. Тем не менее, ни январь, ни февраль результативными не оказались и были потрачены практически впустую на тесты спецгрима и кастинг, который, не смотря на большой масштаб, затраченных усилий не оправдал.

Но я не падал духом, а март опять не подвел – 9 марта мы опять снимали Ярослава, а 23-го – Бондарева. Казалось бы неплохо шли, но апрель подбросил кучу других проектов и пришлось снимать уже их. Я, впрочем, не падал духом, задумав (будто мало мне было проблем на одно место) ещё и веб-сериал «Ведро», частично приквел «Чтива», который бы снимался в периоды простоя и держал актеров в тонусе. Ещё я полностью приспособил для своих нужд настоящую киношную «хлопушку», которую мне подарили в 2012 году на День Рождения и которая гласит теперь «PP Studio».

Май подбросил неприятный сюрприз в виде частичного, но весьма объемного ремонта в основной локации. 15 мая мы всё равно умудрились сделать хорошую мину при плохой игре, отсняв пару сцен прямо во время ремонта, да ещё и затащив ремонтников в кадр, разумеется. Частично это перекрыло очередной колоссальный простой в виде всего июня, который был использован мной помимо уже набивших оскомину и приличную дыру в бюджете тестов спецгрима для приведения в порядок документации фильма, до которой мои руки не доходили ещё с марта.

Июль был суетливым, трудоемким и при этом почти бесполезным – над материалом двух съемочных дней камера поиздевалась так, что он был утерян и не подлежал восстановлению (а испорченные диски даже для повторного употребления годились с таким геморроем, что были списаны в утиль), а ещё один сорвался вовсе полностью (уже как раз из-за испорченных дисков). Понимая, что с таким бардаком каши не сваришь, а фильм не доснимешь уж тем более, съемки вошли в ступор до осени, а июль и август были потрачены на дополнительный кастинг и location scouting (ибо не коммуналкой единой). Чтобы хоть как-то скрасить совсем уж грустное лето мы со Славой Пустоваловым начали писать музыку к фильму, а ещё я начал мумифицировать убиенных комаров для нескольких конкретных кадров и сделал не предназначенный для демонстрации пилот «Ведра», который, впрочем, выполнил свою главную функцию – убедить съемочную группу в том, что стоит тратить в месяц по чайной ложке ещё и на это.

Сентябрь начался с трагического известия о смерти снимавшегося у нас 15 мая Евгения Быча, который стал уже пятым в списке тех людей, которым я хочу посвятить этот фильм, увы и не последним. Тем не менее, это событие также подкрепило наше желание все-таки продолжить производство фильма, а кастинг, наконец, дал результаты в виде подкачанного героя боевика Артура. Он отлично вписался в актерский состав, оказался очень харизматичным и вместе с тем, как и многие, в первый же день съемок (5 октября) стал ещё и каскадером, отсняв несколько экшн-сцен. Хороший, результативный съемочный день заставляет группу хоть чуть-чуть расшевелиться и вот, за остаток октября приведя съемочную площадку в готовность, 14 ноября мы снова снимаем Ярослава, причем уже не только для «Чтива», но и для «Ведра», съемки которого удивительно благотворно влияют на результативность, поскольку значительно больше построены на импровизации и я, к примеру, переставал думать о сценарии, о котором думал в то время не просто часто, а очень часто.

Декабрь начался приездом в Донецк на пару дней опытной актрисы независимого кино Анны Джи, которой я не мог не выкроить какие-нибудь роли и в «Чтиве» и в «Ведре», обе из которых были без особых проблем отсняты в донецком отеле «Эконом». Помогло в.т.ч. и то, что в 2008 году я уже снимал здесь короткометражный фильм «Несокрушимый», а потому легко ориентировался в планировке и переоборудовал один из номеров в качестве декорации студии новостей. Анна Джи также ощутимо помогает как исполнительный продюсер фильма. Попытки организовать в декабре что-либо ещё существенное не дали особого результата а, т.к. по графику надо было поснимать ещё хотя бы один день до отъезда менеджера по локации Михаила в командировку, я плюнул и мы с ним, как во второй съемочный день обошлись вдвоем. За 17 декабря мы сняли мое небольшое камео в фильме и несколько впечатляющих как для наших-то дворовых условий каскадерских трюков, которые Михаил вызвался исполнить. Остаток декабря я потратил, монтируя несколько давно отснятых короткометражек и планируя съемки, как ни странно, на 31 число – став слегка суеверным я надеялся, что если я что-нибудь сниму в этот день, то как встречу, так и проведу таким образом Новый Год. Ирония судьбы долго себя ждать не заставила – ничего я, в итоге, так и не снял, хотя пре-продакшн в тот день продвинулся весьма так неплохо, как и художественное оформление некоторых сцен, на тот момент отсутствовавшее по причине отсутствия условий и времени на их съемку.